Третья древняя, или И один в поле… - Борис Николаевич Григорьев
Но все равно, таких возможностей становилось всё меньше и меньше. К тому же муж «Стеллы» стал обращать внимание на слишком частые отлучки супруги и как-то учинил ей допрос с пристрастием. Объяснения, данные ему женой, его явно не устраивали, потому что его ревность разыгралась до того, что он предложил сопровождать её на встречу. По этой причине «Стелла» дважды пропустила явку. Всё это действовало на нервы, изматывало психически и неотвратимо сказывалось на их отношениях.
Как-то после очередной встречи, проводив «Стеллу» до автобуса, он возвращался с материалами домой, как вдруг его словно обдало жаром из сауны, а в висках молотком застучало от перегрева: вон того человечка неопределённого возраста и с невыразительными чертами лица он, кажется, уже видел один раз! Конечно-конечно, перед тем, как зайти с Тиной в кафе, он пересёк их путь и скрылся в магазине напротив. Теперь этот некто остановился на противоположной стороне улицы и слишком внимательно изучал витрину бакалейного магазина. Старый избитый приём! Незнакомец смотрит в витрину как в зеркало и ждёт, какой очередной шаг сделает его объект. Неужели так работает местная контрразведка? Вряд ли. И Центр, и он были о ней более высокого мнения. Уж больно похож был незнакомец у витрины на филёра-неудачника из старого фильма о большевиках-подпольщиках! Тогда кто же это? Случайный человек? Вероятность встретить одного и того же человека в течение часа в разных районах города равнялась почти к нулю.
А человечек тем временем, следуя на расстоянии, словно собака за хозяином, исправно довёл его до подъезда дома, а когда он поднялся к себе в квартиру и выглянул на улицу, то филёр — а теперь-то в этом не было никаких сомнений, что слежка была — прогуливался по тротуару противоположной стороны улицы и бросал на его окно изучающие взгляды. Да, слава богу, на службу контрразведки это не было похоже. Но всё-таки кто же послал его?
Скоро он получил ответ на этот вопрос.
На следующий день Тина не вышла на работу, а ближе к полудню она позвонила ему из будки автомата и сообщила, что Магнус Бергер под угрозой развода запретил ей всякий контакт с ним.
— Он нанял частного детектива и узнал о том, что мы встречаемся с тобой в городе, — сообщила она. — Рольф, что же нам делать?
— А ты сказала ему, что мы всегда проводили наши встречи в городе? Таковы были условия нашего сотрудничества.
— Да, конечно, милый. Но он решил положить нашему знакомству конец.
— Ты сейчас можешь приехать ко мне?
— Я боюсь, Рольф. Мне кажется, что за мной следят.
— Тина, дорогая, собери в кулак всю свою волю и постарайся сделать так, чтобы он поверил, что ты больше со мной не встречаешься.
— Ты что — на самом деле предлагаешь, чтобы мы расстались?
— Нет, Тина, нет! Речь идёт о том, чтобы на какое-то время мы воздержались от наших свиданий.
— Я не знаю, Рольф, выдержу ли я такое испытание. Я так хочу тебя видеть!
— Я тоже, любимая, но надо пойти на это в наших же собственных интересах.
На том конце возникла пауза, а потом «Стелла» довольно зло произнесла:
— В твоих интересах, ты хочешь сказать! О, как всё это подло!
— Тина! Постой! Что ты говоришь?
Но Тина уже не слушала его, а в трубке раздались частые гудки. Она, конечно же, была права: в первую минуту он на самом деле подумал о неприятном объяснении перед Центром о причинах, по которым перестала поступать информация от источника такого-то. Но когда он положил трубку, то его сознание пронзила печальная мысль о том, что завтра и послезавтра не увидит Тину, и вообще не известно, когда они опять будут вместе, когда он сможет ласкать её, шептать на ухо нежные слова, купаться в лучах её блаженной улыбки. При мысли обо всём этом ему стало дурно. Какой же он неотёсанный мужлан, что допустил, чтобы его любимая женщина думала о нём так?
Он промучился несколько дней, а потом не выдержал и решил позвонить ей первым. Каково же было его разочарование, когда на том конце провода ему ответили, что по данному номеру «такие лица не проживают». Магнус Бергер действовал решительно и быстро: пока он взвешивал все «за» и «против» звонка Тине, советник МИД поменял телефон.
Потом навалились срочные дела, и когда он, наконец, освободился и поехал за город, чтобы попытаться перехватить Тину у её дома, то обнаружил, что ставни в доме заколочены, и в доме никто не проживает. Да, дипломат оказался на диво решительным и грамотным оперативником.
Прошла ещё неделя, другая, он пребывал в какой-то растерянности и не знал, что можно было предпринять. Единственное, что приходило в голову, это попытаться незаметно перехватить Бергера у здания министерства иностранных дел и довести его до нового местожительства. Но министерства такого ранга — это не постоялые дворы и даже не полицейские участки. Весь район, где оно расположено, находится под контролем полиции и контрразведки, и любое появление там незнакомого человека — особенно человека его положения — может кончиться неприятностями.
Что же делать?
Звонок от Тины пришёл внезапно, словно незапланированный визит на землю господа Бога со всеми архангелами.
— Рольф, милый, это я.
— Тина? Боже мой! Я уж не знал, что и подумать! Ты где?
— Я в своей квартире.
— Почему ты мне не звонила раньше?
— Я сердилась на тебя.
— А теперь? Теперь ты на меня не сердишься?
— Я подумала и простила тебя, — с наигранной снисходительностью сообщила она ему радостную весть. О, он чувствовал, нет — он видел по телефону, что этот снисходительный тон в её голосе никак не вязался с простой и милой улыбкой, с радостным блеском в серых глазах.
— Это правда, моя королева?
— Да, это правда.
— Я был у твоего дома в…
— Мы… Магнус съехал из него через неделю после нашего последнего разговора.
— Чёрт с ним с Магнусом! Когда мы увидимся, милая Тина?
— Это хороший вопрос. Завтра я уезжаю в Копенгаген.
— Копенгаген? Почему?
— Магнус получил новое назначение. Я теперь — супруга посла в датском королевстве. Ты рад?
— Честно?
— Конечно, честно.
— Нет.
— Правда?
— Абсолютно.
— Рольф, милый. Я позвоню тебе оттуда, и ты ко мне приедешь.
— Какие у тебя отношения с Маг… то есть, с мужем?
— Странный вопрос, милый. Ты ревнуешь?
Он не ответил на её прямой вопрос. Какое право он имел на то, чтобы ответить на него положительно, если не хотел лгать?
— Ты почему молчишь, Рольф? Ты меня слышишь?
— Да, да, конечно.
